В 2020 г. ко мне обратилась Клиент, сын которой являлся пассажиром такси, который во время перевозки погиб вследствие дорожно-транспортного происшествия (далее – ДТП).

При анализе ситуации и изучении всех обстоятельств, мною было установлено отсутствие возможности определить агрегатора службы такси, поскольку какая-либо информация об организационной правовой форме субъекта предпринимательской деятельности на его официально сайте отсутствовала.  В связи с этим было принято решение об обращении в Роспотребнадзор г. Севастополя, однако указанный орган ответил, что установление агрегратора сайта службы такси не относиться к их компетенции. После обжалования таких действий, мне удалось получить информацию о лице, оказывающему соответствующие услуги.

Также, мною было подготовлено исковое заявление о взыскании морального вреда с непосредственного виновника ДТП, агрегатора службы такси и владельцев транспортного средства.

В частности в обоснование исковых требований я ссылался на то, что транспортное средство было передано водителю третьими лицами, без надлежащих на это законных оснований. В соответствии с п.18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.06.2018 N 26  «О некоторых вопросах применения законодательства о договоре перевозки автомобильным транспортом грузов, пассажиров и багажа и о договоре транспортной экспедиции» лицо, к которому обращается клиент для заключения договора перевозки пассажиров и багажа, отвечает перед пассажиром за причиненный в процессе перевозки вред, если оно заключило договор перевозки от своего имени либо из обстоятельств заключения договора (например, рекламные вывески, информация на сайте в сети «Интернет», переписка сторон при заключении договора и т.п.) у добросовестного гражданина-потребителя могло сложиться мнение, что договор перевозки заключается непосредственно с этим лицом, а фактический перевозчик является его работником либо третьим лицом, привлеченным к исполнению обязательств по перевозке (пункт 3 статьи 307, статья 403 ГК РФ, статьи 8, 9 Закона о защите прав потребителей). Кроме этого, поскольку имеются обстоятельства, свидетельствующие о противоправном завладении виновником ДТП — транспортным средством, виновном поведении владельцев источника повышенной опасности, передавшие полномочия по управлению автомобилем лицу, не имеющему разрешение на осуществление деятельности по перевозке пассажиров и багажа легковым такси, страхового полиса ОСАГО и водительского удостоверения российского образца, указанные лица подлежат привлечению к гражданско-правовой ответственности в виде компенсации морального вреда.

Во время рассмотрения дела в суде первой и апелляционной инстанции, агрегатор службы такси утверждал, что он не имеет ни какого отношения к транспортному средству и водителю. Символика службы такси, располагавшаяся на автомобиле, размещалась на нем, на основании заключенного договора на оказание рекламных услуг, которые предоставлялись на безвозмездной основе. Также, доводы ответчиков сводились к тому, что указанный автомобиль приобретался его собственником формально, фактическое распоряжение им осуществлялось третьим лицом, которое передало его виновнику ДТП на основании договора аренды.  Кроме этого, агрегатор службы такси ссылался на то, что погибшим сыном Клиента вызов такси через его сервис не осуществлялся, он не несет ответственность за причиненный вред, поскольку не имеет своего таксопарка и оказывает исключительно информационные услуги.

Трагичность ситуации заключалась в том, что погибший приходился единственным сыном Клиента и фактически само ДТП, произошло вследствие осуществления водителем своей деятельности более суток, в отсутствие со стороны агрегатора службы такси какой-либо   контроля.

В свою очередь нами были предоставлены доказательства наличия вины ответчиков в указанном ДТП, опровергнуты доводы ответчиков и надлежащим образом предоставлены интересы Клиента в суде первой и апелляционной инстанции.

Решением Балаклавского районного суда г. Севастополя от 03.12.2020 г. исковое заявление Клиента удовлетворенно частично, взыскано с агрегатора службы такси и виновника ДТП в пользу Клиента моральный ущерба в размере 600 000 рублей, с каждого. В части удовлетворения исковых требований к владельцам транспортного средства было отказано.

Не согласившись с решением суда первой инстанции,  нами и агрегатором службы такси была подана апелляционная жалоба.

Апелляционным определением Севастопольского городского суда от 22.04.2021 г. решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении исковых требований к владельцам транспортного средства (номинального и фактического собственника) отменено, в этой части принято новое решение, которым взыскано с указанных лиц по 300 000 рулей с каждого.

Таким образом, в общей сложности с ответчиков в пользу Клиента был взыскан моральный ущерб в размере 1 800 000 рублей.

Мною не однократно освещались вопросы социальный гарантий и льгот, предусмотренных для членов семьи военнослужащих, в т.ч. относительного ежемесячной денежной компенсации и единовременного пособия, в случае гибели при исполнении обязанностей военной службы.

По одному из вышеуказанных вопросов, ко мне обратились члены семьи военнослужащего, смерть которого наступила во время нахождения на лечении от травмы, полученной во внеслужебное время. При этом военнослужащий умер в выходной день через четыре часа после госпитализации в медицинское учреждение.

Согласно части 8, 9 статьи 3 Федерального закона от 07.11.2011 N 306-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат» (далее – ФЗ N 306-ФЗ) в случае гибели (смерти) военнослужащего или гражданина, призванного на военные сборы, наступившей при исполнении им обязанностей военной службы, либо смерти, наступившей вследствие военной травмы, каждому члену его семьи выплачивается единовременное пособие и ежемесячная денежная компенсация.

Из содержания части 8, 9 статьи 3 ФЗ N 306-ФЗ следует, что гибель (смерть) военнослужащего признается основанием для получения членами его семьи единовременного пособия и ежемесячной денежной компенсации лишь в том случае, если она наступила при исполнении им обязанностей военной службы либо вследствие военной травмы.

Пунктом 1 статьи 37 Федерального закона от 28.03.1998 N 53-ФЗ  «О воинской обязанности и военной службе» определен перечень случаев, когда военнослужащий признается исполняющим обязанности военной службы.

В соответствии с подпунктом «з» пункта 1 статьи 37 данного Федерального закона военнослужащий, гражданин, проходящий военные сборы, и гражданин, пребывающий в мобилизационном людском резерве, считаются исполняющими обязанности военной службы в случае нахождения на лечении, следования к месту лечения и обратно.

Таким образом, гибель сына Клиентов наступила во время нахождения на лечении в медицинском учреждении, что в силу действующего законодательства признается смертью, наступившей при исполнении им обязанностей военной службы.

Не смотря на положения вышеуказанных нормативно-правовых актов, при исключении военнослужащего из списков личного состава войсковой части и Вооружённых сил Российской Федерации, в  своих приказах должностные лица указали, что гибель военнослужащего не связана с исполнением обязанностей военной службы, что лишает права членов семьи выплату ежемесячной компенсации и единовременного пособия.

Мною было подготовлено административное исковое заявление по обжалованию приказов органов военного управления и надлежащим образом представлены интересы Клиентов в суде первой и апелляционной инстанции.

Решением Ленинского районного суда г. Севастополя от 08.12.2020 г., оставленного без изменений апелляционным определением Севастопольского городского суда от 13.04.2021 г., признаны незаконными приказы Командующего Черноморским Флотом и командира войсковой части (по личному составу), в части указания смерти военнослужащего , не связанной с исполнением обязанностей военной службы;  Обязано командующего Черноморским Флотом и командира войсковой части, рассмотреть вопрос о внесении изменений в свои приказы в части указания причины смерти военнослужащего. 

Таким образом, после внесения соответствующих изменений в приказы должностных лиц органов военного управления, Клиенты имеют основания для выплаты им единовременного пособия в размере 4 281 438 руб. 52 коп., и ежемесячной денежной компенсации- 15 000 рублей.

В своей практики я неоднократно сталкиваюсь с ситуациями, при которых жилищные органы отказывают членам семьи военнослужащих во включении в список для предоставления служебных жилых помещений, в связи с регистрацией места их проживания в жилых помещениях, принадлежащих на праве собственности родителям и другим родственникам.

С такой проблемой, ко мне обратился Клиент, супруга которого и четверо детей были зарегистрированы (прописаны) в жилом помещении родителей, в связи с чем ему было отказано во включении их в список на предоставление служебного жилья.

Ситуация усложнялась тем, что отказ во включении принимался не однократно и на момент обращения ко мне, истекли сроки исковой давности для обжалования действий жилищного органа.

Мной была формирована правовая позиция по данному вопросу, собраны и поданы в жилищный орган новые документы, подтверждающие не проживание супруги Клиента и её детей в жилом помещении, принадлежащем матери.

Однако, 1 Отделом (г. Севастополя) ФГКУ «Южное управление жилищного обеспечения» Российской Федерации было отказано во включении членов семьи военнослужащего в список для предоставления служебного жилья.

Свои действия, связанные с отказом в включении членов семьи Клиента в список на предоставление служебных жилых помещений, жилищный орган мотивировал тем, что они добровольно выехали из ранее занимаемого ими жилого помещения, принадлежащего на праве собственности матери супруги военнослужащего, что свидетельствует о злоупотреблении своим правом.

Мной было подготовлено и подано в Севастопольский гарнизонный военный суд административное исковое заявление об обжаловании вышеуказанных действий, суть которого сводилась к следующему.

В соответствии с ч. 2 ст. 99 Жилищного кодекса Российской Федерации специализированные жилые помещения предоставляются по установленным этим Кодексом основаниям гражданам, не обеспеченным жилыми помещениями в соответствующем населенном пункте.

В соответствии с абзацем вторым п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, и совместно проживающим с ними членам их семей предоставляются не позднее трехмесячного срока со дня прибытия на новое место военной службы служебные жилые помещения по нормам и в порядке, которые предусмотрены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Служебные жилые помещения предоставляются в населенных пунктах, в которых располагаются воинские части, а при отсутствии возможности предоставить служебные жилые помещения в указанных населенных пунктах — в других близлежащих населенных пунктах.

Порядок обеспечения военнослужащих служебными жилыми помещениями регулируется Инструкцией о предоставлении военнослужащим — гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, служебных жилых помещений, утвержденной приказом Министра обороны Российской Федерации от 30 сентября 2010 г. N 1280 (далее — Инструкция).

Согласно п. 2 Инструкции для получения служебного жилого помещения военнослужащему следует подать заявление в структурное подразделение уполномоченного органа, к которому приложить необходимые документы.

Из указанных положений нормативных правовых актов следует, что условиями обеспечения военнослужащих — граждан Российской Федерации, проходящих военную службу по контракту, служебными жилыми помещениями по месту прохождения военной службы является их необеспеченность жилыми помещениями в соответствующем населенном пункте, и подача заявления о желании реализовать указанную социальную гарантию.

Клиент в установленном порядке обратился с соответствующим заявлением в жилищный орган в 2015, 2016, 2019, 2020 году при отсутствии права пользования жилым помещением, находящегося в собственности матери его супруги.

Кроме этого, учитывая то, что члены семьи никогда не вселялись и не проживали в жилом помещении, принадлежащего матери супруги военнослужащего, право пользования этим жилым помещением не возникло.

Следовательно, на момент подачи заявления с просьбой о включении членов семьи в список на предоставление служебных жилых помещений, члены семьи военнослужащего по своему статусу и жилищным условиям соответствовали требованиям, установленным ч. 2 ст. 99 ЖК РФ и п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», что свидетельствует о незаконности действий жилищного органа.

Во время рассмотрения дела в суде, решением заместителя начальника территориального отдела «Севастопольский» филиала «Крымский» ФГАУ «Росжилкомплекс» Министерства обороны Российской Федерации ранее принятое решение об отказе во включении членов семьи Клиента отменено.

Решением заместителя начальника территориального отдела «Севастопольский» филиала «Крымский» ФГАУ «Росжилкомплекс» Министерства обороны Российской Федерации от 22.04.2021 г. члены семьи Клиента (супруга и четверо детей) включены в список на предоставление служебных жилых помещений.

Определением Севастопольского гарнизонного военного суда от 17.05.2021 г. производство по административному исковому заявлению Клиента прекращено, в связи с жилищный орган в добровольном порядке отменил оспариваемое решение и члены семьи военнослужащего приняты на жилищный учет.

Таким образом, в настоящее время Клиент имеет право на предоставление служебного жилого помещения значительно большей площади, и соответственно выплату компенсации за поднаем жилого помещение в большем размере.

В 2020 г. ко мне обратился уволенный военнослужащий, которого вместе с членами семьи сняли с жилищного учета. Основанием для снятия послужило то, что он и его супруга имеют в собственности на праве общей долевой собственности жилое помещение, совладельцем которого является брат Клиента.
Мной были детально проанализированы обстоятельства, выработана правовая позиция и подготовлено исковое заявление, суть которого сводилась к следующему.
В соответствии с пунктом 1 статьи 247 Гражданского кодекса Российской Федерации владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при не достижении согласия — в порядке, устанавливаемом судом.
Участник долевой собственности имеет право на предоставление в его владение и пользование части общего имущества, соразмерной его доле, а при невозможности этого вправе требовать от других участников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации (ч. 2 ст. 247).
Следовательно, по смыслу статьи 247 Гражданского кодекса Российской Федерации, применительно к жилому помещению как к объекту жилищных прав, а также с учетом того, что жилые помещения предназначены для проживания граждан, в отсутствие соглашения собственников жилого помещения о порядке пользования этим помещением участник долевой собственности имеет право на предоставление для проживания части жилого помещения, соразмерной его доле либо в большем (меньшем) размере, с учетом сложившегося фактического порядка пользования жилым помещением, находящимся в долевой собственности, по решению суда.
В соответствии с п. 7 Пленума Верховного суда Российской Федерации от 10.06.1980 N 4 «О некоторых вопросах практики рассмотрения судами споров, возникающих между участниками общей собственности на жилой дом» поскольку участники общей долевой собственности имеют равные права в отношении общего имущества пропорционально своей доле в нем, суд при выделе доли в натуре должен передать сособственнику часть жилого дома и нежилых построек, соответствующую по размеру и стоимости его доле, если это возможно без несоразмерного ущерба хозяйственному назначению строений.
Члены семьи собственника жилого помещения имеют право пользования данным жилым помещением наравне с его собственником, если иное не установлено соглашением между собственником и членами его семьи (часть 2 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации).
Как следовало из сложившейся ситуации, Клиент и его супруга являлись собственниками 1\3 доли жилого дома, расположенного в г. Севастополе, что составляет 32,6 кв.м. При этом 1/3 доля указанного жилого помещения принадлежала на праве собственности брату Клиента, членами семьи которого они не являлись.
Следовательно, Клиент и члены его семьи не обладают правом пользования всем жилым домом, поскольку их права являются производными от прав совладельцев (Клиента и его супруги), которые вправе пользоваться только 2/6 доли жилого дома. Приходящаяся на долю Клиента и его супруги площадь доли в жилом помещении, приходится менее учетной жилищной нормы, установленной в г. Севастополе.
Решением Ленинского районного суда г. Севастополя от 18.11.2020 г. отказано в удовлетворении административного искового заявления Клиента и членов его семьи. Соглашаясь с законностью действий жилищного органа о снятии административного истца и членов его семьи с жилищного учета, суд первой инстанции посчитал, что поскольку между Клиентом, членами его семьи и братом не определен порядок пользования жилым помещением, они имеют право пользования всей площадью жилого дома и соответственно обеспечены выше учетной жилищной нормы, установленной в г. Севастополе.
Не согласившись с решением суда первой инстанции, мной была подана апелляционная жалоба и надлежащим образом представлены интересы Клиента в Севастопольском городском суде.
Апелляционным определением Севастопольского городского суда от 16.02.2021 г., апелляционная жалоба удовлетворена, решение суда первой инстанции отменено, Клиент и члены его семьи восстановлены на жилищном учете.
Таким образом, в настоящее время восстановлено право Клиента на получение жилищной субсидии в размере более 3 000 000 рублей.

Согласно абзацу второму пункта 2 статьи 5 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 52-ФЗ «Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, сотрудников войск национальной гвардии Российской Федерации» (далее – ФЗ N 52) в случае гибели (смерти) застрахованного лица в период прохождения военной службы, службы или военных сборов либо до истечения одного года после увольнения с военной службы, со службы, после отчисления с военных сборов или окончания военных сборов вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) или заболевания, полученных в период прохождения военной службы, службы или военных сборов, страховая сумма выплачивается в размере 2 000 000 руб. выгодоприобретателям в равных долях.

При этом в пункте 1 статьи 10 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 52-ФЗ содержится исчерпывающий перечень оснований для освобождения страховщика от выплаты страховой суммы по обязательному государственному страхованию.

В связи с гибелью военнослужащего во время прохождения военной службы, ко мне обратился его отец, которому страховая компания отказала в выплате страхового возмещения.

Основанием, для отказа в выплате, являлось совершение военнослужащим общественного опасного деяния, а именно участие в качестве водителя транспортного средства в дорожно-транспортном происшествии, повлекшего гибель пешехода. По мнению страховой компании, наличие вины военнослужащего в совершении общественно-опасного деяния подтверждается постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела.

Мною были изучены обстоятельства дела, выработана правовая позиция и подготовлено исковое заявление о взыскании со страховой компании страховой выплаты.

Суть требований Клиента сводилась к тому, что согласно ст. 10 ФЗ № 52 страховщик освобождается от выплаты страховой суммы по обязательному государственному страхованию, если страховой случай наступил вследствие совершения застрахованным лицом деяния, признанного в установленном судом порядке общественно опасным.

В соответствии с частью 1 статьи 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющей конституционный принцип презумпции невиновности в уголовном судопроизводстве (статья 49 Конституции Российской Федерации), обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Правосудие по уголовному делу в Российской Федерации осуществляется только судом. Никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по 14 приговору суда и в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом (части 1, 2 статьи 8 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

Таким образом, виновность лица в совершении преступления (общественно опасного деяния), равно как и его невиновность, должна быть установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Однако на дату отказа страховой компанией родителю умершего военнослужащего в выплате ему страховой суммы, вступившего в законную силу приговора суда о признании совершённого военнослужащим деяния, вследствие которого он умер, общественно опасным, не имелось.

В последующем, мною было надлежащим образом осуществлено представительство интересов Клиента в суде первой инстанции.

Решением Нахимовского районного суда г. Севастополя от 10.12.2020 г., оставленного без изменений апелляционным определением Севастопольского городского суда от 19.04.2021 г. исковое заявление Клиента к страховой компании удовлетворенно в полном объеме, взыскано в его пользу страховое возмещение в размере 1 376 225 рублей.

В своей практике я часто сталкиваюсь с вопросами принятия на жилищный учет военнослужащих или членов их семей, во время пребывания в браке, были приобретены жилые помещения.

С такой проблемой, ко мне обратилась Клиент, которая была принята на учет, нуждающихся в предоставлении жилых помещений по договору социального найма. При этом расчет нуждаемости Клиента произведен с учетом площади жилого помещения, которая, по мнению жилищного органа, являлась совместно нажитым в браке имуществом.

Принимая решение об учете вышеуказанной площади жилого помещения, жилищный орган руководствовался статьей 34 Семейного кодекса Российской Федерации, согласно которой имущество нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

Однако, с учетом сложившейся ситуации, учтенная жилищным органом жилое помещение, хотя и было приобретено во время брака, однако являлось личной собственностью супруга Клиента.

В частности, в соответствии с пунктом 1 статьи 36 Семейного кодекса Российской Федерации имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам (имущество каждого из супругов), является его собственностью.

Указанные обстоятельства подтверждались надлежащим доказательствами, которые были предоставлены  Клиентом.

С учетом вышеуказанного, мною была сформирована правовая позиция и поданы в жилищный орган соответствующие документы.

Решением Территориального отдела «Севастопольский» филиала «Крымский» Федерального государственного автономного учреждения «Центральное управление жилищно-социальной инфраструктуры (комплекса)» Министерства обороны Российской Федерации Клиенту при выплате жилищной субсидии, не учитывается площадь жилого помещения, принадлежащая её бывшему супругу.

Таким образом, при определении нуждаемости военнослужащего и/или членов его семьи не должна учитываться площадь жилых помещений, приобретенная в браке с супругом (супругой), которая является личной собственностью одного из них.