В моей практике не редкими являются случаи, при которых оба супруга являются военнослужащими и имеют право на разные виды жилищного обеспечения (жилищная субсидия, военная ипотека). В данной статье рассмотрим вопрос о возможности получение супругом военнослужащим жилого помещения по договору социального найма или жилищной субсидии, с учетом супруги, которая является участником накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения (военная ипотека) (далее – НИС). Простыми словами, возможно ли получение супругом жилого помещения по договору социального найма или жилищной субсидии, в т.ч. на члена семьи- супругу, которая является участником НИС, и дальнейшее получение ею жилищного займа на приобретение недвижимого имущества, выплаты при увольнении основных и дополняющих средств НИС. Согласно абзацу третьему пункта 15 статьи 15 Федерального закона от 27 мая 1998 г. №76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (в редакции Федерального закона от 16 октября 2019 г. №339-Ф3) в случаях, если участники накопительно-ипотечной системы являются членами семей военнослужащих или граждан, уволенных с военной службы, и совместно проживают с ними, указанные участники накопительно-ипотечной системы учитываются при признании этих военнослужащих или граждан нуждающимися в жилых помещениях. Содержание названной нормы закона указывает на то, что участники НИС жилищной субсидией либо жилыми помещениями в собственность бесплатно или по договору социального найма не обеспечиваются, за исключением случаев обеспечения их жилищной субсидией или жилыми помещениями в составе членов семей военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, и граждан, уволенных с военной службы, признанных нуждающимися в жилых помещениях. Также, в ч. 3 ст. 9 Федерального закона «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» предусмотрены следующие основания для исключения военнослужащего из реестра участников НИС: увольнение его с военной службы; исключение его из списков личного состава воинской части в связи с его гибелью или смертью, признанием его в установленном законом порядке безвестно отсутствующим или объявлением его умершим; исполнение государством своих обязательств по обеспечению военнослужащего в период прохождения военной службы жилым помещением (за исключением жилого помещения специализированного жилищного фонда) иным предусмотренным нормативными правовыми 6 актами Президента Российской Федерации способом за счет средств федерального бюджета. Содержание названных правовых норм в их совокупности и взаимосвязи указывает на то, что военнослужащий может быть исключен из реестра участников накопительно-ипотечной системы с закрытием именного накопительного счета только при наличии названных выше оснований, указанных в законе. Кроме того, в соответствии с пунктом 9 Правил выплаты участникам накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих или членам их семей денежных средств, дополняющих накопления для жилищного обеспечения, утверждённых постановлением Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2005 г. №686, основаниями для отказа в выплате дополнительных средств являются: непредставление или представление не в полном объёме документов, указанных в пункте 6 названных Правил; недостоверность сведений, содержащихся в представленных документах; превышение суммы единовременной выплаты над размером дополнительных средств. Таким образом, обеспечение военнослужащих — участников НИС жилым помещением в составе семей других военнослужащих не исключает их участие в НИС и не препятствует реализации ими прав, предусмотренных Федеральным законом «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих». Также, хотелось-бы обратить внимание на случай, когда супруг (а) реализует своё право на участие в НИС путем приобретения недвижимого имущества в браке с мужем (женой), которые состоят на жилищном учете для предоставления жилого помещения по договору социального найма или жилищной субсидии. В этом случае жилое помещение, приобретенное в браке за средства НИС является совместно нажитым имуществом, и подлежит учету при определении нуждаемости членов семьи военнослужащих, что может служить основание для отказ или снятия с жилищного учета.
Согласно абзацу второму пункта 2 статьи 5 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 52-ФЗ «Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, сотрудников войск национальной гвардии Российской Федерации» (далее – ФЗ N 52) в случае гибели (смерти) застрахованного лица в период прохождения военной службы, службы или военных сборов либо до истечения одного года после увольнения с военной службы, со службы, после отчисления с военных сборов или окончания военных сборов вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) или заболевания, полученных в период прохождения военной службы, службы или военных сборов, страховая сумма выплачивается в размере 2 000 000 руб. выгодоприобретателям в равных долях.
При этом в пункте 1 статьи 10 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 52-ФЗ содержится исчерпывающий перечень оснований для освобождения страховщика от выплаты страховой суммы по обязательному государственному страхованию.
В связи с гибелью военнослужащего во время прохождения военной службы, ко мне обратился его отец, которому страховая компания отказала в выплате страхового возмещения.
Основанием, для отказа в выплате, являлось совершение военнослужащим общественного опасного деяния, а именно участие в качестве водителя транспортного средства в дорожно-транспортном происшествии, повлекшего гибель пешехода. По мнению страховой компании, наличие вины военнослужащего в совершении общественно-опасного деяния подтверждается постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела.
Мною были изучены обстоятельства дела, выработана правовая позиция и подготовлено исковое заявление о взыскании со страховой компании страховой выплаты.
Суть требований Клиента сводилась к тому, что согласно ст. 10 ФЗ № 52 страховщик освобождается от выплаты страховой суммы по обязательному государственному страхованию, если страховой случай наступил вследствие совершения застрахованным лицом деяния, признанного в установленном судом порядке общественно опасным.
В соответствии с частью 1 статьи 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющей конституционный принцип презумпции невиновности в уголовном судопроизводстве (статья 49 Конституции Российской Федерации), обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.
Правосудие по уголовному делу в Российской Федерации осуществляется только судом. Никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по 14 приговору суда и в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом (части 1, 2 статьи 8 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
Таким образом, виновность лица в совершении преступления (общественно опасного деяния), равно как и его невиновность, должна быть установлена вступившим в законную силу приговором суда.
Однако на дату отказа страховой компанией родителю умершего военнослужащего в выплате ему страховой суммы, вступившего в законную силу приговора суда о признании совершённого военнослужащим деяния, вследствие которого он умер, общественно опасным, не имелось.
В последующем, мною было надлежащим образом осуществлено представительство интересов Клиента в суде первой инстанции.
Решением Нахимовского районного суда г. Севастополя от 10.12.2020 г., оставленного без изменений апелляционным определением Севастопольского городского суда от 19.04.2021 г. исковое заявление Клиента к страховой компании удовлетворенно в полном объеме, взыскано в его пользу страховое возмещение в размере 1 376 225 рублей.
В своей практике я часто сталкиваюсь с вопросами принятия на жилищный учет военнослужащих или членов их семей, во время пребывания в браке, были приобретены жилые помещения.
С такой проблемой, ко мне обратилась Клиент, которая была принята на учет, нуждающихся в предоставлении жилых помещений по договору социального найма. При этом расчет нуждаемости Клиента произведен с учетом площади жилого помещения, которая, по мнению жилищного органа, являлась совместно нажитым в браке имуществом.
Принимая решение об учете вышеуказанной площади жилого помещения, жилищный орган руководствовался статьей 34 Семейного кодекса Российской Федерации, согласно которой имущество нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.
К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.
Однако, с учетом сложившейся ситуации, учтенная жилищным органом жилое помещение, хотя и было приобретено во время брака, однако являлось личной собственностью супруга Клиента.
В частности, в соответствии с пунктом 1 статьи 36 Семейного кодекса Российской Федерации имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам (имущество каждого из супругов), является его собственностью.
Указанные обстоятельства подтверждались надлежащим доказательствами, которые были предоставлены Клиентом.
С учетом вышеуказанного, мною была сформирована правовая позиция и поданы в жилищный орган соответствующие документы.
Решением Территориального отдела «Севастопольский» филиала «Крымский» Федерального государственного автономного учреждения «Центральное управление жилищно-социальной инфраструктуры (комплекса)» Министерства обороны Российской Федерации Клиенту при выплате жилищной субсидии, не учитывается площадь жилого помещения, принадлежащая её бывшему супругу.
Таким образом, при определении нуждаемости военнослужащего и/или членов его семьи не должна учитываться площадь жилых помещений, приобретенная в браке с супругом (супругой), которая является личной собственностью одного из них.
Ко мне обратилась мать несовершеннолетнего ребенка, на содержание которой с бывшего супруга взыскиваются алименты в процентном соотношении от его дохода. Более того на момент обращения Клиента, сумма задолженности по алиментам составляла значительный размер.
При этом отец ребёнка обратился в суд с исковым заявлением к Клиенту об отмене задолженности и изменении на твердую денежную сумму размера, взыскиваемых алиментов,.
В обоснование своих доводов, бывший супруг Клиента ссылался на содержание больного отца, отсутствие заработка и уход за больным пенсионером.
Мной были подготовлены возражения на исковое заявление, суть которого сводилась к том, что при разрешении требования родителя, уплачивающего алименты на несовершеннолетнего ребенка, о снижении размера алиментов следует иметь в виду, что изменение материального или семейного положения данного родителя не является безусловным основанием для удовлетворения его иска, поскольку необходимо установить, что такие изменения не позволяют ему поддерживать выплату алиментов в прежнем размере. Кроме этого, бывший супруг Клиента находится в социально активном возрасте, физически здоров, трудоспособен, не имеет каких-либо алиментных обязательств в отношении иных лиц. Более того, истцом не представлено каких-либо доказательств изменения материального, семейного положения или наличия иных обстоятельств.
В последующем мной было осуществлено представительство интересов Клиента в суде первой инстанции.
Решением Гагаринского районного суда г. Севастополя от 29.06.2020 г. исковое заявление бывшего супруга Клиента удовлетворено частично, изменен размер алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка на твердую денежную сумму, соответствующую ½ доли прожиточного минимума, установленного в г. Севастополе. В удовлетворении исковых требований в части освобождения от задолженности отказано.
Не согласившись с решением суда первой инстанции, мною была подготовлена апелляционная жалоба, и надлежащим образом представлены интересы Клиента в суде апелляционной инстанции.
Апелляционным определением Севастопольского городского суда от 28.09.2020 г. апелляционная жалоба Клиента удовлетворена, решение суда первой инстанции в части изменения размера алиментов на твердую денежную сумму отменено, в этой части принято новое решение, которым в удовлетворении исковых требований бывшего супруга Клиента отказано. В остальной части решение суда первой инстанции оставлено без изменений.
В 2020 г. ко мне за правовой помощью обратился Клиент, которого в соответствии с решением начальника 1 Отдела ФГКУ «Южное региональной управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации, сняли с учета, нуждающихся в предоставлении жилых помещений по договору социального найма.
Основанием для снятия с жилищного учета послужило то, что Клиент вместе с членами семьи проживал на условиях договора социального найма в жилом помещении, принадлежащей на праве собственности его матери. Сложность ситуации усугублялась тем, что Клиент на момент принятия решения о снятии с жилищного учета, был уволен с военной службы.
Проанализировав ситуацию, мною были сделаны выводы, что решение жилищного органа является незаконным в связи со следующим.
Принимая решение о снятии с жилищного учета, жилищный орган посчитал, что Клиент является членом семьи собственника (своей матери) и на каждого проживающего в квартире приходится менее учетной жилищной нормы, установленной в г. Севастополе.
В соответствии с ч. 1 ст. 51 Жилищного кодекса Российской Федерации гражданами, нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, признаются не являющиеся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма, договорам найма жилых помещений жилищного фонда социального использования или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, договору найма жилого помещения жилищного фонда социального использования либо собственниками жилых помещений или ЧЛЕНАМИ СЕМЬИ СОБСТВЕННИКА жилого помещения;
При принятии решение о снятии Клиента с жилищного учета жилищный орган не учел, что согласно ч. 1 ст. 31 Жилищного кодекса Российской Федерации к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие СОВМЕСТНО с данным собственником в ПРИНАДЛЕЖАЩЕМ ЕМУ жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника.
Согласно п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 02.07.2009 N 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» (далее – Пленума ВС РФ № 14) вопрос о признании лица членом семьи собственника жилого помещения судам следует разрешать с учетом положений части 1 статьи 31 ЖК РФ, исходя из следующего:
а) членами семьи собственника жилого помещения являются проживающие совместно с ним в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника. При этом супругами считаются лица, брак которых зарегистрирован в органах записи актов гражданского состояния (статья 10 Семейного кодекса Российской Федерации, далее — СК РФ). Для признания названных лиц, вселенных собственником в жилое помещение, членами его семьи достаточно установления только факта их совместного проживания с собственником в этом жилом помещении и не требуется установления фактов ведения ими общего хозяйства с собственником жилого помещения, оказания взаимной материальной и иной поддержки.
Следовательно, законодатель установил условия, определяющие отнесение лица к членам семьи собственника жилого помещения, а именно совместное проживание с собственником в принадлежащем ему (собственнику) на праве собственности жилом помещении.
Учитывая изложенное, мною были собраны доказательства отсутствия совместного проживания Клиента со своей матерью и оснований для снятия с жилищного учета. В последующем обжалованы действия 1 Отдела ФГКУ «Южное региональной управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации в органы прокуратуры и жилищного обеспечения Министерства обороны Российской Федерации.
Решениями начальника 1 Отдела ФГКУ «Южное региональной управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации отменено ранее принятое им решение о снятии с жилищного учета, Клиент и члены его семьи восстановлены на учете, нуждающихся в предоставлении жилых помещений по договору социального найма.
Таким образом, благодаря правильным действиям и надлежащей правой помощи, Клиенту удалось избежать потери жилищной субсидии в размере более 7 000 000 рублей.
В последнее время ко мне поступает значительное количество вопросов, связанных с возможностью отказа военнослужащих от вакцинации против короновирусной инфекции – COVID-19, и наступления определенных последствий.
В данной статье разберёмся в данном вопросе, и максимально доступно разъясним положения действующего законодательства Российской Федерации в сфере охраны здоровья военнослужащих.
Изначально хотелось бы обратить внимание на нормы законодательства Российской Федерации, которые регулируют вопросы вакцинации военнослужащих и возможные последствия в случае отказа от неё.
В соответствии с Федеральным законом от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – ФЗ № 323) охрана здоровья граждан (далее — охрана здоровья) — система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (п.2 ст. 2;
медицинское вмешательство — выполняемые медицинским работником и иным работником, имеющим право на осуществление медицинской деятельности, по отношению к пациенту, затрагивающие физическое или психическое состояние человека и имеющие профилактическую, исследовательскую, диагностическую, лечебную, реабилитационную направленность виды медицинских обследований и (или) медицинских манипуляций, а также искусственное прерывание беременности (п.5 ст. 2).
Следовательно, вакцинация против новой короновирусной инфекции – COVID-19 является медицинским вмешательством имеющим профилактическую и лечебную направленность.
Согласно ст. 20 ФЗ № 323, необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является дача информированного добровольного согласия гражданина или его законного представителя на медицинское вмешательство на основании предоставленной медицинским работником в доступной форме полной информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи (ч.1).
В соответствии с ч. 9 ФЗ № 323 медицинское вмешательство без согласия гражданина, одного из родителей или иного законного представителя допускается:
1) если медицинское вмешательство необходимо по экстренным показаниям для устранения угрозы жизни человека и если его состояние не позволяет выразить свою волю или отсутствуют законные представители (в отношении лиц, указанных в части 2 настоящей статьи);
2) в отношении лиц, страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих;
3) в отношении лиц, страдающих тяжелыми психическими расстройствами;
4) в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния (преступления);
5) при проведении судебно-медицинской экспертизы и (или) судебно-психиатрической экспертизы;
6) при оказании паллиативной медицинской помощи, если состояние гражданина не позволяет выразить ему свою волю и отсутствует законный представитель.
Таким образом, учитывая вышеизложенные правовые нормы, возможно прийти к выводу, что медицинские вмешательства, в т.ч. вакцинация граждан, возможна только при наличии добровольного согласия, кроме исключений, предусмотренных ч. 9 ст. 20 ФЗ № 323.
Вместе с тем, согласно ч. 6 ст. 25 ФЗ № 323 особенности охраны здоровья военнослужащих и приравненных к ним лиц, а также отдельных категорий граждан, проходящих военную службу или приравненную к ней службу в федеральных органах исполнительной власти и федеральных государственных органах, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба или приравненная к ней служба, определяются законодательством Российской Федерации, регламентирующим деятельность этих органов.
При этом из указанной статьи закона не возможно сделать однозначный вывод о том, регулируют ли указанные правовые нормы специфику предоставления медицинской помощи военнослужащим (например, право лечения в военных медицинских учреждениях) или законодатель, предоставил возможность устанавливать дополнительные ограничения при охране здоровья военнослужащих, в т.ч. обязательную вакцинацию.
В соответствии с ст. 345 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ от 10.11.2007 N 1495 для обеспечения невосприимчивости военнослужащих к инфекционным болезням проводятся предохранительные прививки, которые могут быть плановыми и по эпидемическим показаниям.
Плановые предохранительные прививки всему личному составу полка проводятся в соответствии с календарем прививок, а по эпидемическим показаниям — по приказу старшего командира (начальника).
От прививок военнослужащие освобождаются только по заключению врача.
Отметки о прививках заносятся в медицинские книжки и военные билеты.
Учитывая вышеуказанную правовую норму Устава внутренней службы, возможно сделать вывод о том, что вакцинация военнослужащих является обязательной.
Вместе с тем, указанная правовая норма противоречит специальному федеральному закону от 17.09.1998 N 157-ФЗ «Об иммунопрофилактике инфекционных болезней» (далее – ФЗ № 157), регулирующий основы государственной политики в области иммунопрофилактики инфекционных болезней, осуществляемой в целях охраны здоровья и обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения Российской Федерации.
В частности, согласно ч. 1 ст. 5 ФЗ № 157, граждане при осуществлении иммунопрофилактики имеют право на отказ от профилактических прививок.
Следует отметить, что ч. 2 указанной статьи предусмотрено, что отсутствие профилактических прививок влечет:
запрет для граждан на выезд в страны, пребывание в которых в соответствии с международными медико-санитарными правилами либо международными договорами Российской Федерации требует конкретных профилактических прививок;
временный отказ в приеме граждан в образовательные организации и оздоровительные учреждения в случае возникновения массовых инфекционных заболеваний или при угрозе возникновения эпидемий;
отказ в приеме граждан на работы или отстранение граждан от работ, выполнение которых связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями.
Перечень работ, выполнение которых связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями и требует обязательного проведения профилактических прививок, устанавливается уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти.
Постановлением Правительства РФ от 15.07.1999 N 825 «Об утверждении перечня работ, выполнение которых связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями и требует обязательного проведения профилактических прививок», не предусмотрено обязательной вакцинации военнослужащих (кроме, лиц осуществляющих определенные работы, в т.ч. работы с кровью и биологическими жидкостями человека; работы в организациях, осуществляющих образовательную деятельность).
Однако, в соответствии с ст. 10 ФЗ № 157, профилактические прививки по эпидемическим показаниям проводятся гражданам при угрозе возникновения инфекционных болезней, перечень которых устанавливает федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения (ч.1).
Решения о проведении профилактических прививок по эпидемическим показаниям принимают главный государственный санитарный врач Российской Федерации, главные государственные санитарные врачи субъектов Российской Федерации (ч.2).
Календарь профилактических прививок по эпидемическим показаниям, сроки проведения профилактических прививок и категории граждан, подлежащих обязательной вакцинации, утверждаются федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения (ч.3).
Согласно календаря профилактических прививок по эпидемическим показаниям, утвержденных Приказом Минздрава России от 21.03.2014 N 125н, к категориям граждан, подлежащих обязательной вакцинации против коронавирусной инфекции, вызываемой вирусом SARS-CoV-2 относятся военнослужащие. При этом следует отметить, что изменения в указанный нормативно-правовой акт были внесены Приказом Минздрава России от 09.12.2020 N 1307н «О внесении изменений в календарь профилактических прививок по эпидемическим показаниям, утвержденный приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 21 марта 2014 г. N 125н»
Следовательно, учитывая изложенное, военнослужащие подлежат обязательной вакцинации против коронавирусной инфекции, вызываемой вирусом SARS-CoV-2 в случае принятия главным государственным санитарным врачом Российской Федерации, главным государственным санитарным врачем субъектов Российской Федерации решения о проведении профилактических прививок по эпидемическим показаниям, за исключением наличия медицинских противопоказаний.
Возникает закономерный вопрос о последствиях отказа военнослужащего от вакцинации против коронавирусной инфекции.
Законодательством в сфере прохождения военной службы не предусмотрены прямые последствия в случае отказа военнослужащего от вакцинации.
Однако, в соответствии с ст. 36 Федерального закона от 27.05.1998 N 76-ФЗ (ред. от 24.11.2014) «О статусе военнослужащих» защита государственного суверенитета и территориальной целостности Российской Федерации, обеспечение безопасности государства, отражение вооруженного нападения, а также выполнение задач в соответствии с международными обязательствами Российской Федерации составляют существо воинского долга, который обязывает военнослужащих:
строго соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы Российской Федерации, требования общевоинских уставов, беспрекословно выполнять приказы командиров.
В соответствии с п. 3 Положение о порядке прохождения военной службы, утвержденный Указом Президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 г. N 1237 г. (далее – Положения) прохождение в Российской Федерации военной службы осуществляется в соответствии с Конституцией Российской Федерации, Федеральным законом, другими федеральными законами, настоящим Положением, иными нормативными правовыми актами Российской Федерации в области военной службы и статуса военнослужащих, а также с международными договорами Российской Федерации в указанной области.
В соответствии с п. 16 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 г. N 1495 военнослужащий в служебной деятельности руководствуется Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами, федеральными законами, общевоинскими уставами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.
Защита государственного суверенитета и территориальной целостности Российской Федерации, обеспечение безопасности государства, отражение вооруженного нападения, а также выполнение задач в соответствии с международными обязательствами Российской Федерации составляют существо воинского долга, который обязывает военнослужащего:
строго соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы Российской Федерации, требования общевоинских уставов, беспрекословно выполнять приказы командиров (начальников);
Таким образом, при прохождении воинской службы и исполнении своих обязанностей военнослужащие обязаны руководствоваться и строго соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы Российской Федерации, в т.ч. обязательной вакцинации.
В соответствии с ч. 3 ст. 32 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» условия контракта о прохождении военной службы включают в себя обязанность военнослужащего добросовестно исполнять все общие, должностные и специальные обязанности, установленные законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.
Следовательно, за неисполнение вышеуказанных нормативно-правовых актов в связи с отказом от вакцинации, военнослужащий может быть привлечен к дисциплинарной ответственности.
Кроме этого, могут иметься основания для увольнения военнослужащего за неисполнение условий контракта со стороны военнослужащего.
Согласно Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2014 N 8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих» досрочное увольнение с военной службы по подпункту «в» пункта 2 статьи 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» в связи с невыполнением условий контракта может применяться к военнослужащим в порядке дисциплинарного взыскания и в порядке аттестации с учетом соответствия военнослужащего предъявляемым к нему требованиям.
Невыполнением условий контракта как основанием для досрочного увольнения военнослужащего с военной службы следует считать лишь значительные (существенные) отступления от требований законодательства о воинской обязанности и военной службе, которые могут выражаться, в частности, в совершении виновных действий (бездействия), свидетельствующих об отсутствии у военнослужащего необходимых качеств для надлежащего выполнения обязанностей военной службы; совершении одного из грубых дисциплинарных проступков, составы которых перечислены в пункте 2 статьи 28.5 Федерального закона «О статусе военнослужащих»; совершении дисциплинарного проступка при наличии у него неснятых дисциплинарных взысканий; совершении уголовно наказуемого деяния или административного правонарушения, за которое военнослужащий несет ответственность на общих основаниях; иных юридически значимых обстоятельств, позволяющих в силу специфики служебной деятельности военнослужащего сделать вывод о том, что он перестал удовлетворять требованиям законодательства о воинской обязанности и военной службе, предъявляемым к военнослужащим, проходящим военную службу по контракту.
Если военнослужащий по своим деловым и личным качествам не соответствует требованиям, предъявляемым к лицам, проходящим военную службу (о чем может свидетельствовать, например, наличие у него неснятых дисциплинарных взысканий), его досрочное увольнение с военной службы возможно только по результатам аттестации, в том числе внеочередной.
В настоящее время, не имеется устойчивой судебной практики относительно законности увольнения военнослужащего в случае отказа от вакцинации против короновирусной инфекции, поэтому сложно однозначно сказать будут ли такие нарушение военнослужащего основанием для увольнения за неисполнение условий контракта.
Таким образом, проанализировав вышеуказанные нормативно-правовые акта возможно сделать следующие выводы:
Военнослужащий не может быть в принудительном порядке подвержен вакцинации, в т.ч. против короновирусной инфекции.
Военнослужащие, осуществляющие работы, предусмотренные Постановлением Правительства РФ от 15.07.1999 N 825 «Об утверждении перечня работ, выполнение которых связано с высоким риском заболевания инфекционными болезнями и требует обязательного проведения профилактических прививок» подлежат обязательной вакцинации.
В случае принятия главным государственным санитарным врачом Российской Федерации, главным государственным санитарным врачем субъектов Российской Федерации решения о проведении профилактических прививок по эпидемическим показаниям, военнослужащие подлежат обязательной вакцинации против коронавирусной инфекции, вызываемой вирусом SARS-CoV-2, за исключением наличия медицинских противопоказаний.
За неисполнение обязанности по проведению обязательной вакцинации, военнослужащий может быть привлечен к дисциплинарной ответственности, за исключением наличия медицинских показаний.
За неисполнение обязанности по проведению обязательной вакцинации, при определенных обстоятельствах возможны последствия в виде увольнения с военной службы в связи с неисполнением условий контракта.
P.S. Настоящая статья является субъективным мнение автора, выводы указанные в ней, могут быть изменены в зависимости от изменения законодательства, сложившейся судебной правоприменительной практики и признании неконституционными отдельных положений нормативно-правовых актов.
В соответствии с Федеральным законом от 12.07.1999 N 161-ФЗ «О материальной ответственности военнослужащих» устанавливаются условия и размеры материальной ответственности военнослужащих за ущерб, причиненный ими при исполнении обязанностей военной службы имуществу воинской части, а также определяет порядок возмещения причиненного ущерба.
С вопросом привлечения к материальной ответственности, ко мне обратился уволенный военнослужащий, к которому командиром войсковой части было подано исковое заявление о взыскании причиненного ущерба в размере более 300 000 рублей.
При изучении всех обстоятельств и приложенных к исковому заявлению документов, мной были установлены обстоятельства, исключающие привлечение Клиента к материальной ответственности.
В последующем мною были подготовлены возражения на исковое заявление и надлежащим образом представлены интересы Клиента в суде первой инстанции.
Одним из обстоятельств, исключающее привлечение Клиента к гражданско-правовой ответственности, являлся пропуск командиром войсковой части срока исковой давности для обращения в суд.
Согласно статье 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.
В силу статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 указанного кодекса, предусматривающей, что срок исковой давности начинает течь со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.
Согласно ч. 4 ст. 3 Федерального закона от 12.07.1999 N 161-ФЗ «О материальной ответственности военнослужащих» срок привлечения военнослужащего к материальной ответственности составляет три года со дня обнаружения ущерба. Днем обнаружения ущерба следует считать день, когда командир (начальник) узнал или должен был узнать о наличии материального ущерба, причиненного военнослужащим.
Следовательно, действующее законодательство связывает начало течения срока исковой давности с тем моментом, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, и с тем, когда лицо узнало или должно было узнать о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.
О существовании вменяемой Клиенту недостачи, командованию войсковой части было достоверно известно в июле 2017 г. при приеме ответчиком дел и должности, в суд командование части обратилось лишь в октябре 2020 г., т.е. по истечению срока исковой давности.
Севастопольским гарнизонным военным судом были приняты во внимание вышеуказанные доводы, и своим решением от 17.12.2020 г. в удовлетворении искового заявления командира войсковой части к Клиенту о взыскании ущерба было отказано, в связи с пропуском срока исковой давности.
В декабре 2019 г. ко мне обратилась супруга военнослужащего, погибшего в период прохождения военной службы в результате дорожно-транспортного происшествия, по вопросу социального обеспечения указанной категории граждан.
Во время предоставления консультации, мною было установлено право супруги и несовершеннолетнего ребёнка на жилищное обеспечение, как членов семьи погибшего военнослужащего. Стоить отметить, что военнослужащий проходил военную службу по контракту и выслуга лет на момент его смерти, составляла менее трех лет.
Мною в интересах Клиента и её несовершеннолетнего ребенка в жилищный орган было подано заявление о принятии указанных лиц на учет, нуждающихся в предоставлении жилых помещений по договору социального найма.
Однако, 1 Отделом ФГКУ «Южное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации было отказано в принятии на жилищный учет членов семьи погибшего военнослужащего. Свой отказ жилищный орган мотивировал тем, что на момент смерти военнослужащего, он и члены его семьи не состояли на жилищном учете, и выслуга его лет составляла менее 20 лет.
Мной было подготовлено исковое заявление об обжаловании действий жилищного органа и надлежащим образом представлены интересы Клиента в суде первой инстанции.
Правовая позиция по указанном делу сводилась к тому, что по смыслу пункта 3.1 статьи 24 Федерального закона от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (в редакции, действующее на момент смерти военнослужащего), получение социальной защиты членами семьи военнослужащего, погибшего (умершего) в период прохождения военной службы, не ставится законом в зависимость от продолжительности его военной службы и обязательным пребыванием на жилищном учете. Данное условие (продолжительность военной службы 10 лет и более) предусмотрено названной нормой для членов семей граждан, проходивших военную службу по контракту и погибших (умерших) после увольнения с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями.
Кроме этого, во время рассмотрения дела, были представлены доказательства того, что Клиент и её несовершеннолетняя дочь имели основания быть признанными нуждающимися в предоставлении жилых помещений по договору социального найма, в соответствии со ст. 51 Жилищного кодекса Российской Федерации.
Решением Ленинского районного суда г. Севастополя от 23.07.2020 г. исковое заявление Клиента в своих и интересах несовершеннолетней дочери удовлетворен в полном объеме, на 1 Отдел (г.Севастополь) ФГКУ «Южное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации, ФГКУ «Южное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации возложена обязанность принять их на учет, нуждающихся предоставлении жилых помещений по договору социального найма. Решения суда вступило в законную силу 01.09.2020 г.
Решением начальника 1 Отдела (г.Севастополь) ФГКУ «Южное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации от 25.11.2020 г. Клиент и её несовершеннолетняя дочь приняты на учет, нуждающихся предоставлении жилых помещений по договору социального найма.
Следует отметить, что в последующем жилищная субсидия будет выплачена с учетом права погибшего военнослужащего (т.е. из расчета на троих человек: погибший военнослужащий, его супруга и дочь) и во внеочередном порядке.
Таким образом, учитывая вышеизложенное, необходимо прийти к выводу, что в случае смерти военнослужащего в период прохождения военной службы, члены его семьи имеют право на жилищное обеспечение в независимости от пребывания на жилищном учете и количества выслуги лет.
По роду своей деятельности я часто сталкиваюсь с ситуацией, когда военнослужащим отказывают в принятии на учет, нуждающихся в предоставлении жилого помещения по договору социального найма, поскольку они проживают в жилых помещениях, принадлежащих родителям, бабушке, дедушке, теще, свекрови и т.п.
В большинстве случаев военнослужащие полагают, что в случае если у них или членов их семей нет в собственности жилых помещений, они имеют право быть признанными нуждающимся в получении жилых помещений по договору социального найма.
Ст. 51 Жилищного кодекса Российской Федерации (далее – ЖК РФ) установлены условия при наличии которых, гражданин может быть принят на жилищный учет.
В частности одним из таких критериев является то, что для признания нуждающимся, лица не должны являться нанимателями жилых помещений по договорам социального найма, договорам найма жилых помещений жилищного фонда социального использования или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, договору найма жилого помещения жилищного фонда социального использования либо собственниками жилых помещений или членами семьи собственника жилого помещения.
Указанная правовая норма указывает не только об отсутствии у лица в собственности жилого помещения либо на условиях договора социального найма, но и также он не должен являться членом семьи собственника жилого помещения либо нанимателя по договору социального найма.
Согласно ст. 31 ЖК РФ установлено, что к членам семьи собственника являются совместно проживающие дети, родители, супруги. Также, могут быть признаны иные лица, которые вселены в жилое помещение в качестве члена семьи собственника.
При этом для детей, родителей, супругов достаточным условие для отнесения их к членам семьи является совместное проживание, а для других лиц вселение в качестве члена семьи и фактическое наличие семейных отношений.
К сожалению, судебная практика в настоящее время складывается таким образом, что членами семьи собственника жилого помещения признают лиц, между которыми фактически отсутствует кровное родство, например таких как зять, невестка.
Хотелось бы остановить своё внимание на случае, когда военнослужащий и члены его семьи (супруга, дети) вселяются в жилое помещение к родственникам (родителя, дедушке, бабушке, тещи, свекрови и т.п.) по договору коммерческого найма.
Многие военнослужащие считают, что в данном случае заключение договора найма свидетельствует об отсутствии семейных отношений с собственником жилого помещения и соответственно имеются основания для принятия их на жилищный учет.
Однако, в настоящее время судебные инстанции Российской Федерации, в т.ч. Верховный суд Российской Федерации излагают иные правовые позиции, согласно которых договор коммерческого найма не является соглашением с собственником, определяющего права иначе, чем это предусмотрено ЖК РФ, что с учётом положений ч. 1 ст. 31 ЖК РФ свидетельствует о том, что как член семьи собственника жилого помещения военнослужащий вселен в принадлежащее вышеуказанным родственникам жилое помещение, и как член их семьи согласно ч. 2 ст. 31 ЖК РФ имеет право пользования данным жилым помещением наравне с собственником.
При это отдельное проживание указанных родственников от военнослужащего, не опровергает факт вселения собственником военнослужащего в жилое помещение в качестве члена семьи собственника, учитывая, что гражданину на праве собственности могут принадлежать несколько жилых помещений и проживать он может в любом из них, а не только в том жилом помещении, в котором проживают вселённые им в качестве членов семьи другие лица (определение Верховного суда РФ от 09.02.2017 г. по делу № 210-КП 6-26).
Следует отметить, что вышеуказанной правовой позиции придерживаются нижестоящие судебные инстанции, в т.ч. кассационные суды общей юрисдикции и Военный кассационный суд.
Таким образом, наличие договора коммерческого найма заключенного между военнослужащим и собственниками жилых помещений -вышеуказанными родственников не является обстоятельством, исключающее отказ в принятии на жилищный учет.
При этом хотел бы обратить внимание, что при правильном подходе и квалифицированной юридической помощи, возможно найти выход из вышеуказанной ситуации.
В 2020 г. ко мне обратился военнослужащий с вопросом принятия на учет, нуждающихся в предоставлении жилых помещений по договору социального найма, дочери супруги от предыдущего брака.
При это ранее 1 Отделом ( г. Севастополь) ФГКУ «Южное региональное управления жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации военнослужащий, его супруга и совместный ребенок были приняты на жилищный учет. Однако, в принятии дочери супруги от предыдущего брака в качестве члена семьи военнослужащего было отказано, в связи с тем, что она не относится к перечню лиц, установленных абз. 5 ч. 2 ст. 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих».
Проанализировав ситуацию, мною была сформирована правовая позиция, которая сводилась к тому, что поскольку Клиент и ребенок супруги от предыдущих браков совместно проживают, между ними фактически сложились семейные отношения, в силу ст. 31, 69 Жилищного кодекса Российской Федерации они являются членами семьи.
В дальнейшем мною подготовлено административное исковое заявление об обжаловании решения жилищного органа и надлежащим образом представлены интересы Клиента в суде первой инстанции.
Решением Севастопольского гарнизонного военного суда от 27.10.2020 г. административное исковое заявление удовлетворенно в полном объеме, на жилищный орган возложена обязанность отменить своё решением в части, и повторно рассмотреть вопрос о принятии дочери супруги Клиента от предыдущего брака на жилищный учет, в качестве члена его семьи.
